Club PK - Форум

стихи которые тоже хорошие , но по настроению или по каким-либо другим причинам не (вписываются) в топик ОТТО

Наблюдение за природой

игорь белый

За окном сидит ворона
И кота в виду имеет,
Кот её имеет тоже,
К сожаленью, сквозь стекло.

И ворона размышляет:
«Хорошо ему, собаке,
Там в тепле, когда снаружи
Вот такие холода».

Кот вылизывает ухо -
Типа вовсе не имеет
Никаких ворон приблудных,
А сам думает себе:

«Кабы мне такую морду,
Да такие руки-крюки,
Да такие ноги-крылья,
Как бы я её поймал!

«Хрен-та, - думает ворона, -
Разбежался, мохнолапый.
Ты следи, чтоб от волненья
Всё себе не отлизал».

Кот слегка смежает веки:
«Помню, в тысяча каком-то,
Не тебя ли я, паршивку,
Чуть на перья не пустил?»

А стекло меж ними ходит
И волнуется, бедняга -
Так и хочется ворону
Примирить ему с котом.

Разрывается от счастья,
От волнения потеет,
Побежалостью исходит -
Вот и лопнуло совсем!

Поразилась тут ворона -
Неужели кот раскокал?
Кот не меньше удивился -
Не ворона, а качок!

И довольные друг другом,
Так сидели целый вечер,
А стекло внизу валялось
И пускало пузыри.

Спасибо, очаровательная Адажио!.. Уж на сколько я не люблю поэзию, точнее не понимаю смысла в рифмовании слов (видимо, в этом я ограничен), но эти стихи - нечто! )))) Спасибо еще раз!

P.S. не забывай проверять почтовый ящик...

Он пришел с лицом убийцы,
С видом злого кровопийцы,
Он сказал, что он мой критик
И доброжелатель мой,
Что ему, мол, штиль мой низкий
Эстетически неблизкий,
Я фуфло, а он — Белинский,
Весь неистовый такой.

Возмущался, что я грязно,
Своевольно, безобразно
Слово гадкое «оргазм»
Безнаказанно пою.
«Ты ж не просто песни лепишь —
В нашу нравственность ты метишь!
За оргазм ты ответишь,
Гадом буду, зуб даю!»

Я пристыженно заохал,
Стал прощения просить.
Сам подумал: «Дело плохо,
Этот может укусить».
Распалился он безмерно,
Оскорбить меня хотел.
«Ты вообще, — говорит, — нудист, наверно!
А еще очки надел!

Нет, спеть бы про палатки и костер,
Про то, как нам не страшен дождик хмурый!
Но ты засел, как вредоносный солитер
Во чреве исстрадавшейся культуры!
Культуры -
Мультуры,
Куль-куль-куль-куль,
Муль-муль-муль-муль.

Вреден я, не отпираюсь.
Утопил Му-му я, каюсь.
Все скажу, во всем сознаюсь,
Только не вели казнить.
Это я бомбил Балканы,
Я замучил Корвалана
И Александра Мирзояна
Я планировал убить.

А как выпью политуру,
Так сажусь писать халтуру.
Постамент родной культуры
Я царапаю гвоздем.
Клеветник и очернитель,
Юных девушек растлитель.
И вообще я — врач-вредитель.
Приходите на прием!

Если есть где рай для бардов,
Я туда не попаду.
Если есть где ад для бардов,
То гореть мне в том аду.
А в раю стоят палатки,
Все халявное кругом:
Чай густой, а уксус сладкий,
И все песни лишь о том, что

Да здравствуют палатки и костер,
Наш строй гуманный, развитой туризм,
Ведет народ к победам ля минор.
Все остальное — ревизионизм.

И разгневанный радетель
За чужую добродетель
На меня за песни эти
Епитимью наложил,
Ты, говорит, обязан, хоть я тресни,
Написать сто двадцать песен
О туризме и о лесе,
Кровью все взамен чернил.

Думал я: «Достал, постылый!
Чо те надо-то, мужик?
Серафим ты шестикрылый?
Ну вырви грешный мой язык!»
Слушал я, ушами хлопал,
А когда совсем устал,
То сказал я громко: «Жопа!»
Тут он в обморок упал.

Но с тех пор в душе покоя нет,
И от переживания такого
Как-то мне приснился Афанасий Фет,
Бьющий Иван Семеныча Баркова.

Он лупил его кастетом,
Приговаривал при этом:
«Я пришел к тебе с приветом
Рассказать, что солнце встало,
Что воспитанным поэтам
Выражаться не пристало».
А Барков просил прощенья,
Сжег поэму про Луку.
Вот такое вот знаменье
Мне приснилось, дураку.

Но я песню написал назло врагам,
Как одна возлюбленная пара
У костра, в палатке, под гитару
Получила пламенный оргазм.

Тимур Шаов

Класс! Спасибо Алла! :))) давно такого не читал *модератор, блин! :)))

Владимир Семенович Высоцкий написал эту шуточную песню в 1972-м году... Что изменилось с тех пор? ...порой не до смеха.

Жертва телевидения

Есть телевизор - подайте трибуну -
Так проору - разнесется на мили!
Он - не окно, я в окно и не плюну -
Мне будто дверь в целый мир прорубили.

Все на дому - самый полный обзор:
Отдых в Крыму, ураган и Кобзон,
Фильм, часть седьмая - тут можно поесть:
Я не видал предыдущие шесть.

Врубаю первую - а там ныряют -
Ну, это так себе, а с двадцати -
«А ну-ка, девушки!» - что вытворяют!
И все - в передничках - с ума сойти!

Есть телевизор - мне дом не квартира
Я всею скорбью скорблю мировою,
Грудью дышу я всем воздухом мира,
Никсона вижу с его госпожою.

Вот тебе раз! Иностранный глава -
Прямо глаз в глаз, к голове голова-
Чуть пододвинул ногой табурет -
И оказался с главой тет-на-тет.

Потом - ударники в хлебопекарне -
Дают про выпечку до десяти.
И вот любимая - «А ну-ка, парни!» -
Стреляют, прыгают - с ума сойти!

Если не смотришь - ну пусть не болван ты,
Но уж, по крайности, богом убитый:
Ты же не знаешь, что ищут таланты,
Ты же не ведаешь, кто даровитый!

Как убедить мне упрямую Настю?! -
Настя желает в кино - как суббота -
Настя твердит, что проникся я страстью
К глупому ящику для идиота.

Да, я проникся - в квартиру зайду,
Глядь - дома Никсон и Жорж Помпиду!
Вот хорошо - я бутылочку взял -
Жорж - посошок, Ричард, правда, не стал.

Ну а действительность еще кошмарней -
Врубил четвертую - и на балкон:
«А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, парням!»
Вручают премию в О-О-ООН!

...Ну а потом, на Канатчиковой даче,
Где, к сожаленью, навязчивый сервис,
Я и в бреду все смотрел передачи,
Все заступался за Анджелу Дэвис...

Слышу: не плачь - все в порядке в тайге,
Выигран матч СССР-ФРГ,
Сто негодяев захвачены в плен,
И Магомаев поет в КВН.

Ну а действительность еще шикарней -
Два телевизора - крути-верти:
«А ну-ка, девушки!» - «А ну-ка, парни!» -
За них не боязно с ума сойти!

Как весело рисуют дети
Доверчивые чудеса -
Не Истину и Добродетель,
А человечка или пса.

И пёс неистов и оранжев,
В зубах зелёное:‹Гав - гав!›
И, радуги разбудоражив,
Конь скачет о шести ногах.

А над конём летит сорока,
Летит дорога под коня,
Хохочет солнце кособоко
И улыбается луна.

И человечек - огуречек
С овальным розовым брюшком
Так беззаботен, так доверчив,
На том конце сидит бочком.

Он твёрдо знает, что доскачет,
Застенчивый до немоты,
И в руки маленьких циркачек
Положит красные цветы...

Дитя! От мыслей безрассудных
Меня чертою отдели.
Пусти, пусти меня в рисунок
И в добром мире посели!

Д.Самойлов

Классное стихотворение, отто, спасибо!

Я жил себе, как жил - повеса и гуляка
Но Гороскоп открыл мне, чуваки,
Что мы не просто пьянь, а Знаки Задика -
Стрельцы, Тельцы и прочие зверьки.

По жизни нас ведут небесные светила,
Случайностей в подлунном мире нет.
Вот если вам вчера, допустим, дали в рыло,
Так это по велению планет.
Луна в Весах, а я в трусах, грущу, пью чай с лимоном
Мне Гороскоп мой пить вино сегодня запретил
У них там, видишь ли, конфликт Юпитера с Плутоном,
А ты сиди тут, пей чаёк, по милости светил,

Звёздочки сияют на небушке,
Над рекой склонился ивушки.
Загадаю звёздочкам денюжки,
Звёздочки ответят мне: «Фигушки!»

Мне в начале той недели
Предсказамус Настрадал
«Приключение в постели»,
Я, как дурак, всю ночь прождал.
Посоветовал мне «в среду путешествовать с женой»,
Если я куда поеду, так от дома до пивной!
«На работе будет счастье и влечение к труду,
Будьте ласковей с начальством!» Что имеется в виду?
Эти звёзды оборзели!
У меня астральный стресс!
«Приключение в постели»?
Ну, наверно, энурез.

То ль разозлили мы Медведицу Большую,
То ли Уран с Нептуном порчу навели.
И вот уже глядишь - арабы кипишуют
И кран потёк, и кончились рубли...
Залью, как Водолей, соседям потолки я,
Они, как Скорпионы, приползут,
Сошлюсь я на Нептун, на звёзды колдовские, -
Они милиционера позовут!
Поверишь в чёрта, в НЛО, в друидов, в Харе Раму,
Когда на пол течёт вода, безумствует астрал!
Осталось только начертить в клозете пентаграмму,
Чтобы хотя б зловредный Марс на стул мой не влиял!

Оставьте свой апломб, оставьте самомненье.
Сегодня ты богат и знаменит,
А завтра на Луне - бац! - случается затменье
И тебе напоминают про кредит.
Всем движут небеса: война, распад империй,
Вопрос еврейский, половой вопрос.
Вот так не угодишь какой-нибудь Венере,
Ходи потом - лечи трихомоноз.

Я звездовод, я звездовед, я стал уже маньяком,
Я сам составлю гороскоп и глазом не моргну,
В окно я гляну - во дворе все знаки зодиака -
Мои соседи ходят там, вот с них я и начну.

Кто под каким родился знаком, угадаю я и так -
Вот дед - всю жизнь на даче раком, ну, понятно, что он Рак.
Люська - та пока что Дева, но выйдет замуж, дайте срок.
И пойдёт она налево, муж кто будет? Козерог!

Вот бандит, конкретный Вася.
Как всю жизнь был Овном
Так Овном он и остался.
Скоро будет паханом.
Вот Телец - путана Галка,
Предлагает полюбить
Тёлка - профессионалка.
Сорок долларов не жалко,
Ой, братва, такая Галка,
Но можно ящур подхватить.

Накрошу я хлебца воробушкам,
Поклюют с ладошки опасливо,
Расскажи ты мне, гороскопушка,
Будем мы когда-нибудь счастливы?

Вращает шар земной невидимая сила,
И, завершая полный оборот,
Часть суши Мега-холдинг «Мать-Россия»
Вползает в ночь, Курилами вперёд.
и чей-то голос, вдруг, из сердца
мирозданья
Мне говорит в Космической тиши:
«Дитя моё, дитя! Ты веришь в предсказанья?
Дурак ты, лучше песню напиши!»

Т. Шаов

Слонышко, спасибо тебе за то, что познакомила с творчеством Тимура Шаова!!!:) Обалденные песни!:))) Ссылка на его сайт обязательно будет стоять у нас! (Кстати, там есть mp3, послушайте - не пожалеете:)

...просто решила похулиганить немножко, иногда это полезно))

Мы всех лучше!
Мы всех краше!
Всех умнее и скромнее всех!
Превосходим в совершенствах всевозможные хвалы!

Наконец-то всем на радость
Мы теперь нашли слова такие,
Те, что точно отвечают положению вещей.

Славит Дева Козерога,
Хвалит Рыбу Водолей полезный,
Скорпиона тоже славят
Лев, Телец, Овен и Рак.

Золотой Стрелец с Весами
С Близнецами этой песней славят,
И мерцаньем восхваляют
Высоту любой звезды.

Мы всех лучше!
Мы всех краше!
Всех умнее и скромнее всех!
Превосходим в совершенствах всевозможные хвалы!

Водоплавающих малых
И больших огромных чудищ моря
Слышен рев самохваленья
Этой песней к небесам.

Мы всех лучше!
Мы всех краше!
Всех умнее и скромнее всех!
Превосходим в совершенствах всевозможные хвалы!

Киви-киви, моа-моа,
Дорогие птеродактили,
Вместе с птицей Эпионис
И веселой птицей Дром

Золотыми голосами
Вечного великолепия
Убедительно объявят
Несомненную хвалу.

Мы всех лучше!
Мы всех краше!
Всех умнее и скромнее всех!
Превосходим в совершенствах всевозможные хвалы!

Те, что с хоботом и с рогом,
Млеко-непарнокопытные
Ударяют в легкий панцирь,
Чтобы вновь провозгласить:

Мы всех лучше!
Мы всех краше!
Всех умнее и скромнее всех!
Превосходим в совершенствах всевозможные хвалы!

Человек, венец творенья,
Просто-напросто обязан славить
Этой песней совершенства,
Что дарованы ему.

Этой песней, этим гимном,
Громогласнейшим апофеозом,
Чудным звуком, трубным гласом
Должен славить сам себя.

Пойте с нами, пойте с нами
Пойте только так и не иначе:
«Мы всех лучше! Мы всех краше!
Одаренней и скромней!»

А когда мы засыпаем,
Вы проснитесь и хвалитесь нами,
Чтоб хвала не умолкала,
Чтоб всегда была слышна.

Наконец-то всем на радость
Мы теперь нашли слова такие,
Те, что точно отвечают положению вещей.

Мы всех лучше!
Мы всех краше!
Всех умнее и скромнее всех!
Превосходим в совершенствах всевозможные хвалы!
Наконец-то всем на радость
Мы теперь нашли слова такие,
Те, что точно отвечают положению вещей.
Хвостенко

Всё бы хорошо, но, на мой взгляд, Шаову слишком часто изменяет чувство юмора и меры....А его знаменитые «музыкальные перепевы»- отдельная тема....Однако да, есть у него смешные и в то же время печальные перлы, вроде Сказочки, Транзитного поезда, или, например, «Суррогатов»:

***
Мир увечен, мир непрочен,
Все сменяют суррогаты.
Вместо кошки — тамагочи,
Вместо мужика — вибратор.
И наращивают люди
Анаболические мышцы,
Силиконовые груди
И пластические лица.
Вместо неба — планетарий,
Вместо чая — чай в пакете.
И до чего же низко пали:
Водку делают из нефти.
И живем, как в катакомбах:
Вместо пищи концентраты,
Вместо шахмат «Мортал-комбат».
А я мортал того комбата.

Милая моя, и ты не натуральная блондинка,
Да и у меня из кожезаменителя ботинки.
Видно, никуда не деться от искусственного хлама,
Будем целый день сидеть, смотреть поганую рекламу:
«Свежее дыханье облегчает наше понеманье,
Тухлое дыханье затрудняет наше понимание,
Тухлое дыханье прекращает наше пониманье»,
Нет уже желанья понимать про ваше пониманье.

Суррогатное искусство
Лезет с жутким постоянством.
И глядишь в окошко грустно
На рублевое пространство.
Ведь не музыка, а слезы.
Но поют, поют, хоть тресни,
Инкубаторские звезды
Нам конвейерные песни.
До чего ж мы любим, чтобы
Бижутерия сияла!
Вместо девушек — секс-бомбы,
Вместо фильмов — сериалы!
А на работу — как на плаху,
От рассвета до заката.
Вместо «здравсте» — иди на фиг!
Вместо денег — зарплата.

Милая моя, смотри, как звездочки сверкают ярко.
Стану пастухом, а ты устроишься простой дояркой.
Как Жан-Жак Руссо, мы будем жить в гармонии с природой,
Бегать без трусов и пить одну колодезную воду.
Милая моя, землица нас накормит и напоит,
Милая моя, зачем прокладки, «Бленд-а-мед» и «Комет»?
Что же ты ругаешься, ведь мы еще не уезжаем.
Милая, расслабься, ну давай хотя бы помечтаем!..

Крыша едет у соседа:
Как жену зовут, не помнит.
Ему компьютер — собеседник,
Собутыльник и любовник.
Суррогатное общенье,
Суррогатное леченье.
И это, в общем, не имеет
Суррогатного значенья.
Нагло врет псевдоцелитель,
Клянчит денег псевдонищий.
Вместо спонсора — грабитель,
Вместо доктора — могильщик.
Много глупостей на свете,
Но по мне — всего отвратней,
Что водку делают из нефти,
А вместо мужика — вибратор.

Ну что ж, послушав Шаова я с тобой отчасти соглашусь:) на счет меры:) ’Перепевов’ не нашел, зато другие песни поразили... ’Телевизор’ например:) ’О народной любви’, или ’Иные времена’, много чего... или вот это:

Былина о попсе

То не выпь кричит в лесу, не медведь ревет,
Не хохочет то кикимора поганая. -
То из чащи из густой, из трясин-болот
Приползла на Русь попса окаянная.

Извивается она змеей-полозом
Да манит к себе диковинным обликом.
И поет она — кричит дурным голосом.
Кто послушает — становится козликом.

И обличья принимает все разные:
То беззубым обернется проказником,
То девицею заплачет несуразною,
А то - зайкою, то рыбкой, то тазиком.

А внутри попса фанерой набитая.
Едут вслед за ней продюсеры грозные,
Едут вслед за ней продюсеры хитрые
На борзых конях, а сами-то - борзые.

В чистом поле ветер злится.
В небе звездочка блестит.
Крыша едет, крыша мчится,
Крыша по полю летит.

Извела попса битлов с элтон джонами,
А стинги славные да клэптоны верные
Все лежат ордой попсовой сраженные,
И пируют на костях псы фанерные.

Злато-серебро гребет и не давится,
И сама себе дает презентации,
И сама собой попса восхищается.
Похваляется собой — не нахвалится:

«Ой, белы рученьки мои — как лебедушки,
Очи синие, а губы - красней вина.
Голосок мой сладенький - от соловушки,
А парчевый малахай - от Юдашкина».

Едет месяц на коляске,
Ходит дождик по земле.
А два кусочика колбаски
До сих пор пылятся на столе.

Кто же сможет помешать злому шабашу?
На Руси теперь орлы жужжат мухою,
Богатырь Гребенщиков ищет шамбалу,
Макаревич-богатырь стал стряпухою.

Тут поднялся старичок древний, хроменький,
По прозванью старичок — Хиппилла Вудстокский,
Закричал тот старичок: «Эй, соколики,
Хватит греться на печи, помирать с тоски.

А вставайте, добры молодцы знатные,
А вставайте, шевчуки да бутусовы,
Надевайте вы косухи сыромятные
Да банданами украсьте кудри русые.

Натяните-ка вы струны каленые,
Что живой водою — пивом окропленные,
Собирайте виртуозов-волшебников
Да в союз возьмите бардов-кочевников,

Да наследников Баяна-Шостаковича —
Гусляров - Башмета да Растроповича
Под знаменами Бетховена да Хендрикса,
Вот тогда попса в муку перемелется.

И пойдет на бой с попсой сила ратная,
Сила ратная, вельми адекватная.
Столько лет под тяжким игом нами прожито!
Надоела, блин, попса, ну сколько можно-то!?

А вот и ’Иные времена’ (переслушивая Галича)

Жили-жили-оба-на! Глядь - иные времена!
Мы тут слушали Бетховена давеча,
А как закончилась в бутылке «Посольская»,
Я поставил Александра Аркадьевича,
И обуяла меня грусть философская.

«Устарел он» - говорят мне товарищи -
«Мы уж строй сменили к чёртовой матери,
Личность есть, а культа нет - потрясающе!
Трали-вали, торжество демократии!

Шуршат лимузины, искрится вино,
Жратвы в магазинах, как грязи полно!
Текут инвестиции, крепится власть.
И даже в провинции есть, что украсть!
Живём в шоколаде, а что алчем рубля,
Так не корысти ради, а радости для!
Триумф креатива - апгрейдинг умов!
А главное пива сто двадцать сортов!
Перспективы - мать честна! -
Да, иные времена...»

А какая-нибудь бабка Кузьминична
Небеса коптит в деревне заброшенной
Под какой-нибудь Интой или Кинешмой
Расскажите ей про всё, про хорошее!

Это ей вы расскажите, ораторы,
Что свободу мы такую забацали -
Хочешь, деда выдвигай в губернаторы!
Хочешь, бизнес открывай с итальянцами!

А бабка всё плачет, что дурно живёт.
Какой неудачный попался народ!
Отсталая бабка привыкла к узде.
Ты ей о свободе, она - о еде.
Ты что же не петришь своей головой -
На всех не разделишь продукт валовой!
Зато в Центробанке накоплен резерв,
И скоро всем бабкам дадут по козе!

А за городом - заборы,
Те же строятся вожди.
Генералы, прокуроры,
Поп-кумиры и актёры.
Честный люд, нечестный люд -
Справно денежку куют.
Вроде жареным не пахнет,
Чёрный ворон не кружит
Олигарх над златом чахнет,
У метро алкаш лежит.
Складно врёт номенклатура -
Счастье, мол, не за горой.
А страна сидит, как дура,
И кивает головой
Кому бутик открыть, кому окоп отрыть.
А с Тверской страна не видна,
А кто плохо жил, будет плохо жить
Это всё они - времена...

В избе тикают с отдышкою ходики.
И давление за двести, подняться бы...
Но Кузьминична корпит в огородике,
Рвёт амброзию артрозными пальцами
Деду стопочку нальёт - пусть поправится,
Сыпанёт пшена в курятник с наседками.
Аллохол глотнёт - и в Церкву отправится.

Захромает бодро вслед за соседками
Идут бабуленьки мелки, белоплаточны
Идут гуськом благодарить Творца
За желтизну пасхального яйца,
За голубую неба непорочность,
За пенсион свой - маленький, но прочный
Идут, крестясь от самого крыльца.
Мешает лишь один холецистит
Общаться с Богом. Ну, да Бог простит...

Значит, Галич устарел? Очень может быть.
Что не нравится? Да всё, вроде, нравится...
Да иные времена, но чем-то схожие...
А для Кузьминичны так вовсе без разницы.
Виноваты сами - дедушки, бабушки -
Слишком рано родились, жили в сирости.
Но дали льготы на проезд? Вот и ладушки.
Трали-вали, торжество справедливости.

Босан, босан, босана - сейчас не время - ВРЕМЕНА...

Где баобабы вышли на склон,
Жил на поляне розовый слон.
Может, и был он чуть мешковат,
Добрые уши, ласковый взгляд.

Умные тигpы , глyпый шакал
Двигались тише, если он спал.
Может и был он чyточкy сеp...
Обyвь носил он сотый pазмеp

Hо настyпили дни пеpемен
Хитpый охотник взял его в плен
И в зоопарке пасмурным днем
Стал он обычным серым слоном.

Звери смеются, шутят над ним -
Ай-да кpасавчик, сеpый, как дым.
Слон улыбнулся, слон их простил,
Hо почему-то слон загрустил.

Миленький слоник ты не гpyсти,
В жизни бывают сеpые дни
Может быть пpосто где-то во сне
Ты пpислонился к сеpой стене.

Зря унываешь, нет в том беды,
Я-то ведь знаю, розовый ты!
Скоро подарит солнце рассвет,
Выкрасит кожу в розовый цвет.
:)
Берестов Валентин

Сюжет впотьмах

Какая ночь, едрит твою!
Черней Ремарка обелиска,
Стоит звезда, склонившись низко
У бездны мрачной на краю.
Звезда стоит… А что Ремарк?
Он пиво пьет, поскольку немец.
При чем тут пиво?.. Вечер темец…
Уже теплей… Пустынный парк
Спит, как сурок; без задних ног,
Тот, от которого Бетховен
Никак отделаться не мог,
Поскольку не был бездуховен,
Не то, что нынешние мы…
Но тут опять отход от темы,
От темы ночи… темы тьмы…
Никак в проклятой темноте мы
Повествование загнать
Не можем в заданное русло….
Ах, отчего душе так грустно
Рукой усталой окунать
Перо в чернильницыно лоно?..
Опять знакомо все до стона…
Как там? „…волшебницыных уст“.
Там вроде все куда-то плыли…
По направленью к Свану… Или
В том направленье плавал Пруст?..
Марсельцы не забудут Пруста,
Который чуть не сбился с курса
ВКП(б), что Верном был,
Пока компас не подложил
Ему в топор один предатель,
Но, впрочем, видел все Создатель,
И тот потом недолго жил.
Короче ночь… чем день зимой…
Зимой короче день, а летом
Короче ночь… Ах, боже мой,
Не проще ль написать об этом,
Сюжет направив в колею,
Куда-то сносит все с которой
Рукой уверенной и скорой:
„Какая ночь, едрит твою

Игорь Иртеньев

Золотой укол

Кто прыгал с парашютом, тот поймет
Мой головокружительный полет
Я дергаю кольцо шестого чувства
И вену разорвав ловлю приход
Поистине высокого искусства
Опасный край до холода в груди
Но поршень до упора доведи
Под купол кайфа – переход без боли
И пресный мир остался позади
Не горькой горечи и не соленой соли
Приход не описать, не рассказать
Непосвященному никак не передать
Паденье вниз – к вершинам эйфории
И в одиночку там переживать
Изнанку разума и суть психиатрии
Там постигаешь тонкий смысл вещей
И с каждым новым шагом горячей,
А шаг – укол, до истины все ближе
Все двери настежь мне навстречу без ключей
И яркий свет в конце тоннеля вижу
Еще чуть-чуть, но вот облом до слез
И отходняк от мира сладких грез
Босой душой по битому стеклу
Ползу назад – под гибельный откос
Где клочья ваты на заплеванном полу,
Но это полбеды - еще не ломка
И сердце утомленное, не громко, - стучит
Толкая кровь в разбитый мозг,
Пустую кровь, готовую к приемке
На подмолодку следом новых доз
Мне страшно здесь и скучно в серых стенах
И тесно крови в бледно-синих венах
Они сжимаются ,уходят от иглы
И прячутся в па ~ под коленом,
Под языком; и тонки и малы
психую, бью об стенку шприц в осколки
В нем толще вены капиллярная иголка
Хоть жгут затянут до предела туго
Все реже достигая в этом толк
Мечусь в пространстве замкнутого круга.
Слюна тягучая на ворот мне упала
В квартире вонь блевотины и кала,
Постель в подтеках крови и мочи
Контроль пустой, рука дрожать устала
Хочу кричать, но горло не кричит.
Я ненавижу жизнерадостных спортсменов
За вызывающие, выпуклые вены.
Ментов, врачей, еще банчил, ~ ей
И кровью нацарапаю на стенах:
«Я просто ненавижу всех людей !»
На боль свою смотрю со злобой, свысока
Не подвела бы только слабая рука
Я лью раствор на лезвие клинка
И бью чуть ниже левого соска
Мой золотой укол – попал, привет, пока…
Мне разум мой больной нарисовал
Такой облагороженный финал
Захлебываясь, путаюсь в соплях
Я их заглатывать и утирать устал,
А слезы катятся и сохнут на щеках.
Свой взгляд в осколке зеркала ловлю
Пустой, свинцовый – сам такого не терплю
Мне в морду плюнуть хочется свою,
Но для плевка слюны никак не накоплю
Во рту сушняк, нет, – это сон, я просто сплю.
Я угодил на дно коварной, волчьей ямы,
Ломая ногти, вверх царапаюсь упрямо,
Но яму строил опытный ловец.
Хожу по старым, желтым черепам
Их много здесь – нашедших свой к

И еще стих-брошка в шкатулку. Может, немного не в тему, но гарантированно спасает от хандры(проверено опытным путем, на нас с Ией)

Опускается бакс,
Мерзко тикают клокс...
Настроение сакс,
Словно нюхаю сокс.

Залетел свежий эйр
Сквозь балконную доо.
Мне подстричь бы свой хэйр,
Да побриться ван моо.

С похмела ноет хэд -
Был вчера трудный дэй.
Все какое-то бэд,
Все какое-то грэй.

Чем травить себе соул,
Лучше ставить на лак:
Снять на улице гёл,
А потом ее фак.

Настроение файн,
Хоть за окнами колд,
Хоть успехов а литл,
Мор зен 30 ерз олд.

Скоро вновь будет спринг
Будет солнце нам шайн
Будут птицы нам синг
В целом трули дивайн!

Адажио, радость, я к тебе :-)
Вот нашла на просторах сети...

Ветер в гривах скачет да свищет
Все четыре времени года,
Сверху небо смотрится в воду,
И никто не скажет, зачем
Ангел спустится - не отыщет,
Не найдёт тебя, не узнает...
Ветер в гривах коней играет -
Может, твой, а, может, ничей.
И след, что лёд,
И крик, что смех,
И яд, что мёд,
И ночь, что грех...
Ждёшь ты ангела на закате,
На восход слетаются тени;
Счастье на ночь выстроит стены,
Ревность выставит часовых...
Но любви на всех нас не хватит,
Даже ангелы не помогут;
Передай же нашему Богу -
Пусть не сердится на них...
Ветер в гривах скачет да свищет
Все двенадцать месяцев года,
Сверху небо смотрится в воду,
И нито не скажет, зачем;
Ангел спустится - не отыщет,
Не найдёт тебя, не узнает...
Ветер в гривах коней играет -
Может, твой, а может -ничей...

В этом городе живет небо,
Небу триста лет оно устало,
А под небом воздух из мороза,
Да к тому же с привкусом металла.
Здесь у птиц парализует крылья,
А Икару не к чему стремиться.
Новый год приходит годом старым
И ничего не может измениться.

В этом небе голубые звезды,
В этом небе голубые реки,
А под небом маршируют сосны,
Топорами машут дровосеки.
Тут машины попадают в пробку,
Отутюженны с похмелья лица.
Пешеходы попадают в топку
И ничего не может измениться.

В этом небе облака стальные,
В этом небе замерзают слезы.
А под небом недоходят письма,
А доходят, так с пометкой ’поздно’.
Здесь любовь всего минут на сорок,
Перед сном чтоб поскорей забыться,
По утрам здесь пьют дешевый кофе
И ничего не может измениться.

В этом городе живет небо,
Небу триста лет оно устало.
Пулю в лоб себе пустило небо,
Но дышать, увы, не перестало.
А под небом было так же грязно,
Шли дожди, зима, весна и лето.
Ничего не может измениться
Все прекрасно - даже это...
Вот так!!!

Д. Арбенина

Всего и дела, что вчитаться, - Боже мой,
Всего и дела, что помедлить над строкою -
Не пролистнуть нетерпеливою рукою,
А задержаться, прочитать и перечесть.

Всего и дела, что вглядеться, - Боже мой,
Всего и дела, что внимательно вглядеться, -
И не уйти, и никуда уже не деться
От этих глаз, от их внезапной глубины.

Мне тем и горек мой теперешний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не приметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел.

Мне жаль не узнанной до времени строки.
И все ж строка - она со временем прочтется,
И перечтется много раз и ей зачтется,
И все, что было в ней, останется при ней.

Но вот глаза - они уходят навсегда,
Как некий мир, который так и не открыли,
Как некий Рим, который так и не отрыли,
И не отрыть уже и в этом вся беда.

Мне тем и горек мой теперешний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не приметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел.

Но мне и вас немного жаль, мне жаль и вас
За то, что суетно так жили, так спешили,
Что и не знаете, чего себя лишили,
И не узнаете и в этом вся печаль.

А впрочем я вам не судья. Я жил как все.
Вначале слово безраздельно мной владело -
А дело после было, после было дело,
И в этом дело все и в этом вся печаль.

Мне тем и горек мой теперешний удел -
Покуда мнил себя судьей, в пророки метил,
Каких сокровищ под ногами не приметил,
Каких созвездий в небесах не разглядел.

Юрий Левитанский

у птицы не было дома
у птицы не было крыши
у птицы не было имени
птицы летала выше, выше.

Однажды она упала
длинные-длинные ночи
черное-черное горе
серебряный колокольчик.

Однажды она упала
где я проходил мимо
я взял ее в свои руки
я дал птице имя.

Жаворонок...

Теперь у меня есть птица
кричу я себе осторожно
чтобы никто не услышал
я ждал тебя желтый

Теперь у меня есть птица
кричал я себе осторожно
чтобы никто не услышал
я ждал тебя желтый

Я буду твоим домом
я стану твоей крышей
я тоже был ранен желтый
клетку построил, вышел.

Та птица взлетела утром
тонкие руки крылья
серебряный колокольчик
у птицы осталось имя.

Жаворонок...

Мы думали, что все на свете -
забвенье, щебень и зола...
А в сердце правда улыбалась
и часа своего ждала.

Слеза - горячею кровинкой
на белом инее стекла...
А в сердце правда улыбалась
и часа своего ждала.

Холодной слякотью покрылся
день черный, выжженный дотла...
А в сердце правда улыбалась
и часа своего ждала.

Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи —
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.

О. Хайям

Из самых глубин души и памяти....

Широк и жёлт вечерний свет,
Нежна апрельская прохлада.
Ты опоздал на много лет,
Но всё-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь,
Гляди весёлыми глазами:
Вот эта СИНЯЯ ТЕТРАДЬ -
С МОИМИ ДЕТСКИМИ СТИХАМИ.

Прости, что я жила скорбя
И солнцу радовалась мало.
Прости, ПРОСТИ, что за тебя
Я слишком многих принимала.

На целый день
я отдаю мое сердце:
матери - розой,
морю - любовью,
славе - печалью...

Ночь на дворе,
а сердце мое, непослушный ребенок,
еще не вернулось.
- Спи, сынок, - шепчет мама.
Я улыбаюсь и уже засыпаю,
а его еще нет.
А утром:
- Сынок, полежал бы еще...
Каким криком радости ты, мое сердце, во мне
теснишься за миг до того, как уйти!

Х.Р.Х.

Возок
Тише едешь - дальше будешь,
Не спеши, прибудешь в срок.
Хоть в кармане держишь кукиш,
Но толкаешь свой возок.
Едешь дальше - едешь тише,
Твой возок уже скрипит,
Потому что он до крыши
Всякой всячиной набит:

Там живут часы с кукушкой
И для денег сундучок,
Табуретка с раскладушкой
И в коробочке сверчок,
Сорок бочек арестантов,
Ворох книжек, два ножа,
И котенок с белым бантом,
И разбитая душа.

Через реки, через чащи
Дни и ночи напролет
Ты возок свой в гору тащишь -
Вниз он сам тебя везет.
Не видать дороги гладкой,
Как ни вглядывайся в даль:
- Волочить его несладко!
Тяжело! А бросить - жаль.

Там живут твои злодейства,
Покаяния и лень,
И любовь, и лицедейство,
И тоска на черный день,
Там мешок твоих талантов,
Неприятностей ушат,
И котенок с белым бантом,
И разбитая душа.

Пока песенка не спета
И пока не вышел срок,
Так и катишься по свету,
Нагружаешь свой возок.
- Как делишки, цел ли сам-то?
Ну и двинем не спеша,
Был бы жив котенок с бантом
Да разбитая душа.

А еще часы с кукушкой
И для денег сундучок,
Табуретка с раскладушкой
И в коробочке сверчок,
Сорок бочек арестантов,
Ворох книжек, два ножа,
И котенок с белым бантом,
И разбитая душа.
Михаил Басин

Нет, нет!..
Твое ли дело - облака! Господь с тобою.
Кто вообще тебе внушил, что атмосфера
С ее бесплотным колдовством - занятье женщин?
По всем законам ты должна любить предметы,
Размер которых невелик и постоянен.
А с облаками как-нибудь и сам я справлюсь...

Вдобавок ты еще слаба и неприлежна,
В твоих ли силах совладать с таким простором?
Живи в долине, вышивай, веди хозяйство.
А я тем временем займусь своей работой.
И будут частыми мои исчезновенья-
Пока не сложится их ритм и не окрепнет...

Нет, нет!
Я их числа не сокращу. Хотя и мог бы.
Но изученье облаков - особый случай,
Оно не терпит баловства и дилетантства.
И всякий раз, как я с тобой, меня волнует,
Что кучевые племена остались где-то
Вне наблюденья моего и без присмотра...

Но вряд ли правы будут те , кто предположит
Что поведенью облаков закон не писан.
Напротив, каждый их узор закономерен
В своем стремленьи быть иным, чем предыдущий.
Во всем же прочем - положусь на местный климат,
Поскольку климат не поэт и лгать не станет...

Нет, нет!
Тебе не место в облаках. Учти к тому же,
Что я и сам еще не столь владею ими,
Чтоб демонстрировать другим свои хоромы.
Терпи, покуда замок сей достроен будет.
И расцветут в его стенах комфорт и нега...
Тогда, быть может, я тебя возьму с собою.

А впрочем, нет, нет!..

Флаги (Ю. Левитанский)

Годы людей стирают. Плачут они, стенают.
А люди живут как люди. А люди белье стирают.
Подсинивают его синькой. Крахмалят его крахмалом.
Развешивают над замлею фамильные свои флаги.
И вот на жердях забора, над зеленью косогора
висят штаны Пифагора или трусы Платона.
И ветер его трусами играет, как парусами.
И это не обедняет - это объединяет.
О, дворники и министры, как схожи у вас надежды!
Как схожи у вас одежды, монахи и атеисты!
Стекают капельки влаги с сорочек и комбинаций,
и вьются они, как флаги объединенных наций.

Мое лицо упало на пол,
Я сам рассыпался на части,
Потом куда-то долго капал...
Все говорили - вот несчастье,
Такой красивый был мужчина,
Не лысый, и не бородатый...
И в чем, помилуйте, причина,
Что он укапал весь куда-то?

А я все капал, капал, капал,
Кап, кап, кап, кап,
Испарялся понемножку,
Потом расположился на пол,
И изморозью на окошко.
А ты пришла, и пальцем теплым,
Так непосредственно и мило
Вдруг вывела на мокрых стеклах
Слова «А я тебя любила»...

Один лишь покойник воспитан на диво -
в беседе еще никого не прервал;
а если бы мог говорить, то учтиво
и строго научно бы речь он держал.

Совсем любопытства покойник лишен.
Газет не читает. Не ходит в кино.
Спокоен. И ложку не выронит он.
Со всеми любезен - ему все равно...

Имеет позиции твердые он.
И членом не станет сомнительных групп.
Он - легкий - плывет в отдаленный район.
Такой стопроцентный труп
К.Галчинский

Когда в морском пути тоска грызет матросов,
Они, досужий час желая скоротать,
Беспечных ловят птиц, огромных альбатросов,
Которые суда так любят провожать.

И вот, когда царя любимого лазури
На палубе кладут, он снежных два крыла,
Умевших так легко парить навстречу бури,
Застенчиво влачит, как два больших весла

Быстрейший из гонцов, как грузно он ступает!
Краса воздушных стран, как стал он вдруг смешон!
Дразня, тот в клюв ему табачный дым пускает,
Тот веселит толпу, хромая, как и он.

Поэт, вот образ твой! Ты также без усилья
Летаешь в облаках, средь молний и громов,
Но исполинские тебе мешают крылья
Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.

другой перевод Бодлера:

Временами хандра заедает матросов,
и они, ради праздной забавы тогда
ловят птиц океана - больших альбатросов,
провожающих в бурной дороге суда.

Грубо бросят на палубу: жертва насилья,
опозоренный царь высоты голубой,
опустив исполинские белые крылья,
он как весла их тяжко влачит за собой....

Лишь недавно прекрасный, взвивавшийся к тучам,
стал таким он нелепым, бессильным, смешным...
тот дымит ему в клюв табачищем вонючим,
тот, глумясь, ковыляет вприпрыжку за ним.

Так, поэт, ты паришь под грозой в океане
недоступный для стрел, непокорный судьбе,
но ходить по земле среди свиста и брани
исполинские крылья мешают тебе... .

Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет...
Однажды вечером прочь кружки и бокалы,
И шумное кафе, и люстры яркий свет!
Бродить под липами пора для вас настала.

В июне дышится под липами легко,
И хочется закрыть глаза, так все красиво!
Гул слышен города -- ведь он недалеко, --
А в ветре -- аромат и зелени, и пива.

Там замечаешь вдруг лоскут над головой,
Лоскут темнеющего неба в обрамленье
Ветвей, увенчанных мигающей звездой,
Что с тихим трепетом замрет через мгновенье.

Июнь! Семнадцать лет! Цветущих веток сок --
Шампанское, чей хмель пьянит ваш разум праздный,
А на губах у вас, как маленький зверек,
Трепещет поцелуй, и ваша речь бессвязна.

В плену робинзонад безумная душа...
Но вот мадмуазель, что кажется всех краше,
Под бледным фонарем проходит не спеша,
И тенью движется за ней ее папаша.

Она находит вас наивным и тотчас
От вас отводит взгляд и несколько картинно
Прочь удаляется, а на устах у вас
Нераспустившаяся вянет каватина.

Вы страстно влюблены. Уж август за окном.
Она над вашими сонетами хохочет.
Друзья от вас ушли. Вам грустно, А потом
Она своим письмом вас осчастливить хочет.

В тот вечер... вы в кафе идете, яркий свет
Там ожидает вас, и кружки, и бокалы...
Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет
И липы созерцать пора для вас настала.

серьезность не к лицу?.. чень может быть:)

Частный случай с московским бизнесменом

Жил-был бизнесмен, жил он с полной нагрузкой,
Прибавочной стоимостью был озабочен.
Достаточно новый, достаточно русский,
Как все бизнесмены затраханный очень.

Фрустрации, стрессы, налоги, проплаты,
Пахал, как верблюд, через день напивался.
Других разбивают инсульты, инфаркты,
А с этим внезапно случился катарсис.

Он вдруг ощутил, что душа истомилась
И деньги не греют, и жить нет резона,
Бессмысленно все, и слеза покатилась
В бокал недопитого «дон периньона».

Вроде, тачка стоит наворочена,
И люстра висит позолоченна,
И тикает «роллекс» на левой руке,
Откуда ж в душе червоточина?

Спросил секретаршу: «Есть Бог, или нету?»
Она аж икнула, с испугу, наверно.
«Эх, жил несуразно, копил все монету,
Одну лишь молитву твердил ежедневно:

- О бог новорусский Мамона, гляди же:
Аз есмь раб твой нищий и милости ждущий.
Какой будет курс в понедельник на бирже?
Давай же нам днесь ты наш доллар насущный!»

Он вспомнил начало, горком комсомола,
Кооператив свой, едва ли не первый.
Он был тогда весел, приветлив и молод,
Жена не была еще крашенной стервой.

Но нет уж ни в ком той сердечности,
И столько кругом всякой нечисти.
И «роллекс» все тикает, гад, над душой,
Напоминает о вечности.

Чиновники душат, партнеры кидают.
Чуть что - эта свора сожрет - и забудет.
Бандиты, что крышу ему предлагают,
В сравнении с ними - приличные люди.

Страна беспредела, войны и безделья,
Безумных вождей, всеобъемлющих сплетен,
Держава рискованного земледелья,
Рискованной жизни, рискованной смерти.

А хочется просто картошки с селедкой
И жить тоже просто - без лжи и халтуры,
И с девушкой, нежной, наивной и кроткой,
Кататься на ослике в парке культуры.

Эх, сесть бы в беседке заброшенной
Да выпить портвейна хорошего,
А «роллекс» об пол растоптать, как змею,
Как символ проклятого прошлого!

Из офиса прочь, как из Ясной поляны,
Оделся, роняя кредитки и баксы,
Спустился в метро и один, без охраны,
Неважно, куда, но на волю, в пампасы!

И что-то в лице его было такое,
Что киллер, его поджидавший, смутился
И вдруг вспомнил маму и детство златое,
Вернулся домой и с тоски застрелился.

А он на метро, одинокий и лишний,
Уехал в деревню, в гнездо родовое.
Там бабушка лепит вареники с вишней,
Там тихо, и утром туман над рекою.....

Но где-то в районе метро «Китай-город»
Кричащая совесть вдруг стала потише,
Припадок прошел, он почувствовал голод,
Пальто застегнул и на улицу вышел.

Галдели торговки, пристала путанка,
Сновали машины, в столице смеркалось.
Он вяло подумал: «В деревне рыбалка...»
Таксисту сказал: «Казино «Голден палас».

Следивший за шефом охранник неброский
Своим позвонил и сказал: «Все в порядке.
Сегодня доехал лишь до «Третьяковской».
А в прошлый-то раз аж до «Теплого стана»!

Т.Ш.

и песня:

См. - там много интересных стихов

Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове

О бойся Бармаглота, сын!
Он так свирлеп и дик,
А в глуше рымит исполин -
Злопастный Брандашмыг!

Но взял он меч, и взял он щит,
Высоких полон дум.
В глущобу путь его лежит
Под дерево Тумтум.

Он стал под дерево и ждет.
И вдруг граахнул гром -
Летит ужасный Бармаглот
И пылкает огнем!

Раз-два, раз-два! Горит трава,
Взы-взы - стрижает меч,
Ува! Ува! И голова
Барабардает с плеч!

О светозарный мальчик мой!
Ты победил в бою!
О храброславленный герой,
Хвалу тебе пою!

явись ко мне, о, Ангел смерти...
мне нужно побеседовать с тобой:
о том, кто я...
Зачем мне жить на этом свете?
И почему ты не пришел еще за мной?
но от тебя ответов не услышу...
ты молчалив, невиден...
не пришел мой час...
а я прошу лишь о простой беседе,
ведь мне так тяжело сейчас
я потерялась в этом мире
и мне дороги не найти
к моей мечте - к моей надежде,
которая могла б меня спасти

Да Наташ, что-то у тебя настроение вообще - не очень... найди какой-нибудь позитив в жизни, в жизни много хорошего если приглядеться. Солнце светит, звезды... малость а приятно:) А главное - люди что рядом.

Одинокий друг
Ты меня не догонишь, друг.
Как безумец, в слезах примчишься,
а меня - ни здесь, ни вокруг.

Ужасающие хребты
позади себя я воздвигну,
чтоб меня не настигнул ты!

Постараюсь я все пути
позади себя уничтожить,
ты меня, дружище, прости!..

Ты не сможешь остаться, друг...
Я, возможно, вернусь обратно,
а тебя - ни здесь, ни вокруг.

Хуан Рамон Хименес.

Заклятие огнем и мраком
6.

В бесконечной дали’ корридоров
Не она ли там пляшет вдали?
Не меня ль этой музыкой споров
От нее в этот час отвели?

Ничего вы не скажете, люди,
Не поймете, что темен мой храм.
Трепетанья, вздыхания груди
Воспаленным открыты глазам.

Сердце - легкая птица забвений
В золотой пролетающий час:
То она, в опьяненьи кружений,
Пляской тризну справляет о вас.

Никого ей не надо из скромных,
Ей не ум и не глупость нужны,
И не любит, наверное, темных,
Прислоненных, как я, у стены...

Сердце, взвейся, как легкая птица,
Полети ты, любовь разбуди,
Истоми ты истомой ресницы,
К бледно-смуглым плечам припади!

Сердце бьется, как птица томится -
То вдали закружилась она -
В легком танце летящая птица,
Никому, ничему не верна...
11.
И я опять затих у ног -
У ног давно и тайно милой,
Заносит вьюга на порог
Пожар метели белокрылой...

Но имя тонкое твое
Твердить мне дивно, больно, сладко...
И целовать твой шлейф украдкой,
Когда метель поет, поет...

В хмельной и злой своей темнице
Заночевало, сердце, ты,
И тихие твои ресницы
Смежили снежные цветы.

Как будто, на средине бега,
Я под метелью изнемог,
И предо мной возник из снега
Холодный, неживой цветок...

И с тайной грустью, с грустью нежной,
Как снег спадает с лепестка,
Живое имя Девы Снежной
Еще слетает с языка...
А.Блок